Каких только расстрельных троек не придумали иные «историки». Глаза разбегаются! Мы уже разбирали, что в приказе Ежова были созданы просто «тройки». Но в «совершенно подлинных» выписках из расстрельных протоколов чего только нет. Есть «тройки НКВД» и «тройки при НКВД», есть «тройки особые» и даже внесудебные «судебные тройки». Последнее - шедевр лингвистики и логики.
Давайте поговорим о тройках вовсе уж экзотических. Каюсь, протоколы самых страшных троек «Чрезвычайных» я не нашёл. Вернее, нашёл, только датируются они крайний раз 1920 годом. Это наследие Гражданской и никакого отношения к тройках 1937 года не имеют.
Впрочем не все со мной согласятся. Для примера открываем совершенно достоверные мемуары:
Это точно баснословные Ежовские тройки. Ну если судить по тяжести приговоров. Но почему-то в тексте они превратились в «чрезвычайные». И это повторено несколько раз.
Источнику как не поверить, это известный историк Абдурахман Авторханов, книга «Мемуары. Из ИКП в НКВД», вышедшая в 1983 году. Вышла, естественно, в Мюнхене, в фашистском издательстве «Посев».
Сам видный историк в то время преподавал в американской военной академии антисоветизм. И заодно работал на экстремистском радио «Свобода». Но и это не полный комплект его биографии.
Потому что в 1942 году гражданин активно пытался взбунтовать родную республику против Советской власти. За что был обласкан оккупантами и взят на службу Третьему Рейху. Да, это банальный предатель и коллаборационист, кто бы сомневался.
В отличие от Земскова, Авторханов себя не сдерживал. Поэтому в его книжке чрезвычайные тройки расстреляли за два года аж восемь миллионов человек. Больше про «чрезвычайные тройки» не известно ничего.
Вот новый вид тройки - «Тройка Управления», например, тройка «управления НКВД Запсибкрая». Перед нами выписка из протокола от 13 сентября 1937 года. Документ чудной, машинистка явно что-то отмечала с подружками, потому что у нее то и дело в середине слова проскакивают заглавные буквы. Расстреляли, якобы, гражданина Мазаева за контр-революционную агитацию.
Ни номера уголовной статьи, ни состава преступления нет. Выписку заверил, что опять же необычно, не секретарь тройки (кстати, что это за должность и каким приказом на неё назначали?). Нет, тут должность вполне боевая - инспектор восьмого отдела УГБ УНКВД по ЗСК. Без фамилии и хоть какой-никакой завалящей печати. Зато подпись затейлива, первая буква - натурально рисунок чьего-то, извините, мягкого места.
Ладно, раз уж взялись за госбезопасность, пожалуйте - новый вид тройки «Тройка УГБ». Чекистская, стало быть, тройка! Такого даже у Ежова в приказе не было. А вот, выписка имеется.
Называется «выписка из протокола заседания тройки УГБ УНКВД Запобласти» от 18 октября 1937 года. Статьи кодекса опять нет. Зато подробно раскудрявили про вербовку повстанцев в деревне, фашистскую агитацию, террористический настроения и отказ служить в Красной Армии. Какая-то чепуха, но, если верить бумаге, расстреляли бывшего помещика и дворянина.
Зато тут опять мифическая должность «секретарь тройки» и даже фамилия имеется - Антонов. Но подпись опять красным карандашом. В нарушение постановления о пользовании гербовой печатью. Она на карандаш не ставится, только на чернила.
Для сравнения как выглядели настоящие «чекистские тройки». Вот выписка Особого совещания при Министре ГБ СССР. Всё та же табличка «слушали - постановили». И пусть год 1950-й, но правила оформления таких решений никуда не делись.
Обратите внимание, здесь фантазийных контрреволюционных составов нет. Вместо этого, как и бывает в действительности, указаны конкретные статьи кодекса 58-10 и 58-11. И составители даже в курсе, что это не просто Уголовный кодекс, а именно Уголовный кодекс РСФСР. Потому что, к примеру, в кодексе Белорусской республики даже номера статей другие будут!
Подписано начальником секретариата Особого совещания. И обратите внимание, выписка заверена вовсе не печатью МГБ (что было бы дико, как и заверение протоколов расстрельных троек печатью НКВД, к этим тройкам имеющего отношения мало). Нет, перед нами чётко читаемая печать «Особого совещания».
Так тут и мера вполне понятная, никаких тебе расстрелов и конфискаций. Гражданку Тиунову за «принадлежность к антисоветской сектантской организации» отправили пожить в Казахстан. Не в лагерь и не в тюрьму, на поселение. Странно, что срока ссылки не указано, возможно, он есть в полном протоколе, но нам этого не узнать.
А вот тройка совсем странно звучащая - «Тройка при ХОУ НКВД». Перед нами акт исполнения приговора этой самой тройки от 30 декабря 1937 года. Кстати, тройка приговорила 30 декабря, а расстреляли только 19 января, через двадцать дней. А как же немедленное исполнение приговоров тройки? Диссиденты писали тут же, в соседней комнате и исполняли. Как так?
Что такое «ХОУ» идут жаркие дискуссии. Кто-то считает, что это «хозяйственное управление», кто-то, что «харьковское особое управление». Есть версия, что это «харьковское областное управление». Но это совсем какая-то новость.
Потому что во всех остальных случаях никаких «областных управлений» нет. Есть управление НКВД по такой-то области. Собственно, в том же акте приведена должность «заместитель начальника УНКВД по Харьковской области». А вовсе не «ХОУ НКВД».
Поэтому что там за «янки гоу хоум» сказать трудно. Но видно, что орган страшно репрессивный. Ни в одном другом городе больше «троек при ХОУ» обнаружить не удалось.
А ведь были ещё и «вторые тройки»! Да-да, в нарушение собственного приказа нарком Ежов пишет товарищам Сталину и Молотову. Мол, не справляемся, миллионы прогонять через тройку по Московской области. Потому разрешите создать ещё одну троечку. Так и пишет:
И даже товарищ Сталин зловещим синим карандашом поплевал и расписался. Создавайте, конечно, «вторую тройку».
Только невдомёк наркому Ежову, что никаких полномочий создавать такие тройки нет ни у Сталина, ни у Молотова. Как не было их и у самого Ежова, когда он издавал известные приказы о создании троек. Кстати, «первую тройку» Ежов создал собственным приказом. То есть первую было можно? А вторую чего застеснялся сам создать? Одни вопросы.
Это ещё что! Оказывается, тройки кто только не создавал. Вот перед нами строго секретная шифровка (да, я в курсе, что такого грифа никогда не было, но вот, документ перед нами). Товарищ Эйхе из Новосибирска пишет товарищу Сталину.
После чего Эйхе сообщает, что у него аж двадцать пять тысяч такого элемента. Из которых одиннадцать тысяч точно надо расстрелять. Зачем какие-то тройки, товарищ Эйхе уже сам все приговоры вынес.
После чего Эйхе предлагает создать расстрельную тройку! Со своим участием как секретаря крайкома. Но подчинить себя главному милиционеру области Миронову. Какой-то праздник!
Что отдельно доставляет, шифровка эта датирована, барабанная дробь, восьмым июля 1937 года. То есть до выхода приказа Ежова о создании троек! Назад в будущее какое-то! И если верить визе на документе, товарищ Сталин лично эту тройку утвердил! Зачем было приказ Ежова издавать?
Открываем Ежовский приказ... ну да, ровно эти трое потом в тройку и войдут: Миронов, Эйхе, Барков. Какая-то машина времени. Зачем было издавать приказ Ежова, когда тройки можно создавать частной инициативой с мест. Товарищ Сталин, можно нам десяток тысяч к стенке? Можно? А ну спасибо большое, вождь и учитель. Приступаем к расстрелам. Как они такое придумывают?
А бывали тройки, которые совсем двойки? Да, бывало, якобы, и такое. Перед нами выписка из акта о расстреле некого гражданина 20 января 1938 года. Причём выписку почему-то заверил комендант УНКВД по Николаевской области.
Неловко говорить, но комендант в структуре НКВД это не большой генерал и не начальник. Это, извините, завхоз. Комендантские должности по штату были в Административно-хозяйственном управлении. Дрова там завезти, бензин, машины чинить. Причём тут расстрельные приговоры?
А ему еще и печать гербовую доверили. Да, чётко читается герб УССР. Это с какого перепугу гербовая печать не у начальника УНКВД по области, а у какого-то коменданта. Где он её взял?
Гораздо интереснее текст страшной бумаги. Наберите воздуха в грудь. Читаем:
Какой дивный акт. Кто не заметил, Николаев - совсем другая республика. У них и свой нарком НКВД УССР имеется и свой Прокурор республиканский. Даже Верховный суд УССР был! Чего это они расстрелы решениями союзного наркома и союзного Прокурора исполняют?
И про такой расстрельный орган как «двойка» я слышу впервые. Оказывается, Ежов с Вышинским на двоих строгали решения пока Сталин отвернулся. На двоих распишут и пошло полстраны к стенке. Я конечно не знаю, но по-моему, перед нами очередная липа.
А вот тройка с названием очень длинным и совершенно дивным. Перед нами шифровка опять с личной визой Сталина. И соответствующее решение Политбюро на коленке. Особая папка опять, как без неё!
Секретарь Карельского обкома пишет Сталину с просьбой продлить работу, а теперь внимание «тройки по рассмотрению дел на бывших кулаков, уголовников и антисоветский элемент». Не проще было написать «тройки по приказу 00447»? Или просто «республиканской тройки», как в том самом приказе?
И ровно такое же длинное красивое название тройки повторено и в протоколе Политбюро. Хотя, если Ежов эти тройки создавал своим приказом, то и писать об их продлении надо наркому, а не в партийную организацию Сталину.
Ну и на закуску доказательство, что Ежов и сам собственный приказ прочесть не удосужился. Письмо на Политбюро из особой папки, вопрос НКВД. Ежов просит изменить состав председателей троек. Порасстреляли, видать, по ошибке два десятка начальников областных НКВД, приходится заменять.
Там и подпись Ежова имеется, и виза Сталина страшным красным карандашом. И товарищ Молотов что-то такое нечитаемое синим карандашом черкнул. Документ, не хухры-мухры.
Но самое смешное, как Ежов в этом письме называет собственные расстрельные тройки. Нет, это положительно песня какая-то. Они не просто у него особые, у них и название в три ряда:
К чему я это всё? Тройки, если они существовали, крайне серьёзный судебный (или если угодно внесудебный) орган. Как ни крути, это какой-то суд. И крайне серьёзный, он людей жизни лишает. Если верить «историку» Авторханову, восемь миллионов расстреляли.
А в документах никто толком не может даже название этого органа сказать! То она у них чрезвычайная, то судебная, то особо репрессивная, то по кулакам, то какие-то ХОУ и УГБ. И несть этим названиям числа.
По-моему, говорит это либо о том, что подавляющее число этих «документов» - грубые фальшивки... либо о том, что никаких расстрельных троек не было вовсе. Ну или третий вариант, что в каждой области милицейский генерал читал страшно секретный приказ Ежова... и выдумывал собственный вариант тройки. У всех тройки как тройки, а у нас будет чрезвычайно особая по репрессированию. Кому какая версия ближе - решать Вам.
МОИ КНИГИ / НА НОВУЮ КНИГУ
